К вечеру небо с западной стороны потемнело. Солнце еще не скрылось за, горизонтом, но уже начало погружаться в серую, постепенно чернеющую, тучу.
Известна примета, если солнце перед заходом за горизонт скрывается в тучах, быть ненастью. Ждали дождя. Но никто не мог предположить, что сегодняшняя ночь будет ужасной и даже трагичной для нас и наших сельчан.
Мы с сестрой Шурой сходили к речке за гусями и, чтобы не путались под ногами, мама загнала их в сарай, в их закуток. Вскоре пришли с речки и утки, мама их покормила и так же загнала в сарай. Утки, к вечеру, сами возвращаются домой, чего нельзя сказать о гусях. Если гусей не загнать домой, они могут на речке и заночевать. Послышалось мычание коров. У своего дома корова мычит повелительно, требуя скорее освободить ее вымя от тяжелого груза. И хозяйка бросает другие дела и занимается с ней. Услышав мычание во дворе, начинает беспокоиться и кот Васька, вертясь у ног хозяйки. Идя доить корову, мама берет и чашку для кота. С начала она доит в чашку, налакавшись вдоволь парного молока и, потершись в знак благодарности о ногу хозяйки, кот Васька уходит по своим кошачьим делам.
Вечером на наш большой семейный стол мама поставила большой чугун с отварной картошкой, кувшин с простоквашей, кувшин парного молока и большую краюху хлеба. Каждый из нас ел что хотел. Еда была может и не изысканная, но полезная и в достаточном количестве. Осенью и зимой на нашем столе появлялись
и мясные продукты, а также дары огорода, в свежем и в салено-квашеном виде. Поужинав, мы разошлись по своим делам. Старшие ушли на улицу, где с парнями их возраста веселились и пели песни. Петь в нашей деревне очень любили. Не одно застолье не проходило без песен. Были красивые и сильные голоса среди парней и девушек. В теплые летние вечера до поздней ночи на деревне раздавались мелодичные песни и частушки. Но в этот вечер песен слышно не было, а старшие Лена и Анюта вернулись рано, мы еще не спали. Они сообщили, что начинается дождь. Через некоторое время с улицы послышался шум и капли дождя застучали по стеклам окон. В трубе печи завыло и засвистело. Отец сразу же закрыл трубу. Вой в трубе стал тише. Сверкнула молния и загремел гром. Зигзаги молнии стали появляться уже с не большим опережением от грома, гроза приближалась. Через некоторое время молния и гром стали появляться почти одновременно. И раскаты его были настолько сильные, что уши ощущали резкую боль. Гроза и штормовой ветер не переставали ни на минуту. Мы, малыши, плакали и дрожали от страха.
Взрослые как могли нас успокаивали, но самим им тоже было страшно, и они старались это от нас скрывать. На какое-то время на улице стихло, но зловещая тишина длилась не долго. Вдруг молния осветила все внутри дома так ярко, что мы увидели не только друг друга, но были различимы многие мелкие предметы и, одновременно с ней над нашими головами ударил гром такой силы, что казалось небо раскололось на две части и скоро обрушится на наши головы. От страха я соскочил с кровати и заплакал, заплакали и остальные, кроме родителей. Молнии одна за другой одновременно с громом резким и звенящим, как орудийные выстрелы обрушились на нас. Ураган бушевал за стенами нашего дома зловещий и беспощадный, казалось, рушил все на своем пути.
Над нашими головами послышался натужный и тяжелый шум ветра и наш дом вздрогнул и начал как бы раскачиваться, будто, рушиться. Гул ветра над нами нарастал, раздался оглушительный и продолжительный треск, будто силачи ломали толстые бревна. Вдруг, треск прекратился и появился давящий и свистящий шум и что-то тяжелое, с грохотом обрушилось на землю рядом с домом.
Когда молнии на какое-то время осветили все вокруг, отец увидел, что во дворе лежит одна половина крыши нашего дома, значит, другая упала с другой стороны. Все мы сгрудились на одной кровати и старшие и младшие, дрожали от страха и плакали. Родители как могли нас успокаивали, ходили, то в одну, то в другую половину дома, прислушивались и смотрели в окна. При частом сверкании молний отец много чего мог разглядеть за окном, чего мы не могли видеть. На видимых из наших окон домах крыши были сорваны. Колхозная конюшня, так же видимая из нашего окна, лежала на боку. Деревья у нашего дома были выворосчены с корнями. Столб с радио тарелкой лежал на земле. Молнии продолжали сверкать, но гром был уже тише, гроза от нас уходила. Измученные мы разошлись по кроватям стали быстро засыпать. Но родителям было не до сна. Они ждали утра, что бы осмотреть, что же еще натворила за эту страшную ночь буря. Но усталость и снятое напряжение внезапной тишиной стало той магической силой, которая и их склонила ко сну.
