В то время, когда мне исполнилось четыре года и пошел пятый в нашей деревне открыли детский сад. Детский сад начал работать с началом сельхоз-работ, куда мои родители определили и меня. Для меня детский сад был, как для воробья клетка. Поэтому через два дня я сбежал. Когда я прибежал домой, дома оказалась мама и она тут же отвела меня назад и строго наказала, чтобы я не смел сбегать. Прошло еще четыре дня и на пятый день меня воспитательница поставила в угол за проступок в душе мной не признанный. И я решил снова бежать, но не оттого что меня наказали, наказание было только поводом, а причина была в другом. В ограничении той свободы, которую я имел дома, свободу заниматься тем чем я хочу и быть там где мне хочется. А желаний в течение даже одного дня могло быть много и разных. Сельского мальчишку даже зимой нельзя удержать в стенах дома. Тем более летом. С наступлением теплых дней дети почти все светлое время дня проводили на улице. Особенно детей притягивала речка. Она была как магнит, от которого взрослые оберегали особенно малышей. Речка тянула и меня. И не только речка меня тянула.
Время было после обеденное и скоро должен быть сон час. Кто-то позвал воспитательницу и она вышла из детской комнаты. Мы находились на первом этаже окно было открыто и находилось не высоко от земли. Я не раздумывая вскочил на подоконник и пригнул вниз.
Вернувшись назад, воспитательница сразу обнаружила мое исчезновение и на вопрос, куда девался негодный мальчишка, дети хором показали на открытое окно.
Воспитательница вышла на улицу, обошла вокруг дома и не обнаружив меня, вернулась назад. Уложив детей в постель и наказав нянечке за ними присматривать, пошла к нам домой. Моя мама была дома. Она только что вернулась с колхозного поля на обед. Воспитательница сообщив о моей пропаже вернулась в детсад.
Мама пообедав и наказав, оставшимся дома ждать моего прихода, ушла снова на работу. Спустя некоторое время, не дождавшись меня, сестры пошли в детсад узнать не вернулся ли туда я. Узнав, что дома я не появился, воспитательница забеспокоилась и отправила их меня искать. Но меня они нигде не находили, ни в деревне ни на речке. Свидетелей, которые могли бы меня видеть тоже не было.
Когда родители после работы пришли домой и узнав, что меня до сих пор нет сильно забеспокоились. Они сразу включились в поиски меня. Снова обошли всю деревню опросили детей возвращавшихся с речки, обыскали снова в доме и вокруг дома, но нигде моих следов обнаружено не было. Единственное место, где
меня никто не искал был сарай. На воротах сарая висел замок, повешенный отцом с утра, а другого хода в сарай не было. Правда, под воротами был не большой лаз, через который залазила в сарай Жучка в момент опасности. Через этот ход пролазили в сарай и куры во время дождя и вечером, если ворота были закрыты.
Чтобы не повторить ошибку первого побега я стал пробираться домой не по деревне, а тайком огородами. У своего дома я осторожно выглянул из-за сарая во двор. Во дворе, кроме Жучки и петуха с курами никого не было.
Как только я заскочил во двор петух вдруг на меня заорал: «Кудах-тах-тах» (куда это ты). К счастью по близости никого не было. Дверь сарая, куда планировал спрятаться, была на замке и я решил воспользоваться жучкиным лазом. С трудом я протиснулся под воротами и оказался в сарае.
Я уже однажды пытался проникнуть в сарай этим ходом, но тогда у меня не получилось. Теперь же я немного расширил проход а голову склонил на бок да и ситуация теперь была совершенно иной. По приставной лестнице я забрался на сеновал. Поверх сена лежало покрывало и подушка. Прежде чем лечь я посмотрел во двор через щель в стене и прислушался. Во дворе было тихо. Отдышавшись и успокоившись лег, закрыл голову покрывалом, чтобы ничего не слышать, вскоре уснул.
Через некоторое время я проснулся от сильного шума, доносившегося со двора. Я понял, что меня начали искать, не обращая внимания, конечно, на собачий лаз. Петух и куры сказать обо мне ничего не могли, хотя и знали где я. Через некоторое время во дворе все стихло. Похоже родители устали меня искать и решили ждать в надежде на лучшее. Самым опасным местом для детей была речка, но меня в течение дня никто не видел ни на речке ни по пути к ней. Значит, решили они, я нахожусь где то здесь, в деревне. Но в деревне особо опасных мест, где бы я мог исчезнуть бесследно, нет. Значит, решили они, я где то затаился, а холод, голод, страх темноты заставят покинуть убежище.
Слышно было как во дворе загоготали гуси, закрякали утки. Скоро должны пригнать с пастбища коров. И мама запустит в сарай корову и начнет доить.
И мне представилось, как первые струйки парного молока застучат по дну пустого подойника. И вдруг захотелось есть. Спустя некоторое время замычали коровы. Наша корова подошла к сараю. Открылись ворота, мама завела корову в стойло и попросила отца достать не много сена, чтобы отвлечь корову и спокойно ее подоить. Поправив лестницу отец залез на сеновал и, коснувшись моей ноги, вскрикнул:«Тут кто-то есть». Это может Женька», ответила мама.«А как он мог зайти в сарай, ворота были закрыты». Отец снова приблизился ко мне и резко отбросил покрывало и радостно закричал: « Женька, Настя, тут Женька.» Мама вихрем взлетела на сеновал, в то время ей было всего 30 лет, и они оба набросились на меня, стали обнимать и целовать. Их и мои слезы заливали мое лицо и сладостно щипали глаза и губы. На шум в сарае прибежали сестрички и гурьбой понесли меня в дом. Долго потом обсуждался мой побег из детского сада. В детский сад меня больше не отводили.
